Линия Павла Руднева

В Серове с трехдневным визитом побывал гость из Москвы. С 12 по 14 ноября театральный критик Павел Руднев отсмотрел пять спектаклей драмтеатра им.

В Серове с трехдневным визитом побывал гость из Москвы. С 12 по 14 ноября театральный критик Павел Руднев отсмотрел пять спектаклей драмтеатра им. А. П. Чехова: «Конец февраля», «Дядя Ваня», «Гроза», «Богатырь Степан Ромашкин», а также постановку для малышей «Большой маленький мир». В рамках рубрики «Диалог культур» мы пообщались со столичным театроведом. Павел Руднев – человек, что называется, «на слуху». Он - член экспертного совета «Золотая маска», помощник ректора школы-студии МХАТ. А главное наш герой – представитель редчайшей профессии. Ну, и просто-напросто он - трудоголик. Ведь его жизнь – бесконечные «гастроли»: «Для любого зрителя театр - это праздник. А для меня – это повседневность. Потому что сегодня я здесь, а завтра буду в Москве. Посижу 4 дня. И поеду в Иваново. А через неделю поеду в Омск». К слову, в нашем городе критик уже не первый раз (10 лет назад заезжал). О том, что он увидел собственными глазами здесь и сейчас, о том, какие маркетинговые ходы местной режиссуры его «зацепили», и что он думает о будущем Серовского театра драмы им. А.П. Чехова – читайте в этом интервью. Точная - Здравствуйте, Павел. Какова цель вашего приезда в Серов?
- Есть такая федеральная программа в СТД (Союз театральных деятелей) - приезд критика в театр. Главная задача программы познакомиться с репертуаром. Понять, что хорошо и что плохо. Проанализировать, куда движется театр. И поговорить с артистами начистоту. Глядя в лицо. Все это называется «устная рецензия».
- Словом, критик – это своего рода специалист по иглотерапии, нажимающий на определенные точки театральной «кожи» страны?
- Думаю, что вы правы. Мне кажется, наше дело – не исправлять уже готовый спектакль. Это бессмысленно. Просто это работа на будущее. Есть конкретный Серовский театр драмы со своей биографией, своими радостями и горестями. Но я человек, который приезжает сюда как бы из внешнего мира. И мне важно понять контекст. Есть театры хуже серовского, есть лучше. Но любой театр все равно существует в федеральном контексте. И важно ставить местные театральные «рекорды» и понимать, что вот тут ваша линия точная, а где-то только чуть-чуть не хватает этого, а вот здесь театр пошел в кривизну... Доверчивая - Вы не только отсмотрели пять спектаклей, но и обсудили их с труппой. Что в сухом остатке?
- Что артисты меня слушали. Потому что для нашего брата, театрального критика важно заслужить доверие артиста.
- Т.е. не так, что приехал посторонний дядя и начал учить, что все надо делать по-другому?
- Да. Это неверная и неточная критика. Я должен понять замысел, прежде всего, и разницу между замыслом и воплощением. И что привело или к провалу в воплощении, или наоборот, к прекрасному спектаклю. Т.е. пробиться к сердцам и головам артистов, чтобы они почувствовали, что мои слова не бессмысленны. Жгучая - Что конкретно в обсуждении с труппой серовского драмтеатра вы отметили?
- (улыбнулся) Последняя работа, которую мы обсуждали – это спектакль «Конец февраля». Он предполагает, что зритель вовлечен в действие. И поначалу он немного в ужасе, потому что действо разворачивается вокруг него. Более того, его еще и кормят, дают плюшки и компот, потому что там имитируются поминки, куда его приглашают. И зритель становится артистом в этом действе. Мне кажется, что это очень хороший маркетинговый ход. Очень хороший ход по привлечению нового зрителя.
- Это ход режиссера или драматурга?
- В данном случае режиссерский. И я слышал, что это спектакль хорошо продается, потому что люди друг другу его пересказывают. Сарафанное радио делает спектакль популярным и знаменитым. А я сегодня как раз смотрел этот спектакль в среде подростков. И я думаю, что он их обжег. Я надеюсь, что кто-то из них в театр вернется. Сейчас их привели классом. А потом кто-то придет в одиночку. Дорогая - Павел, у вас же пятилетние близнецы-мальчики. Интересно, повели бы их на местный бэби-спектакль?
- (заулыбался) Повел бы, да. Потому что это хорошо сделанная работа. Зрители, которые были на спектакле, все время перемещались в пространстве, смотрели, что там-там-там…(со всех сторон). И еще понравилось то, что он сделан дорого. Театр не отнесся к этому как к формальности. А также то, что дети ни разу не заскучали. Понимаете, технология везде одинаковая. Индивидуальна здесь работа артистов. И нельзя сказать, что где-то еще можно увидеть такой спектакль.
Пробивная - Раз мы с вами в театре, нельзя не спросить вас о личном катарсисе. Ваша самая сильная эмоция от увиденного здесь? Что-нибудь ваше большое сердце пробило?
- Понимаете, я ж не могу не волноваться! Если я потеряю нюх и перестану быть зрителем, который плачет или смеется, я могу стать таким циничным профессионалом. Алексей Дербунович в роли дяди Вани - замечательный! Когда в финале возникает его звездный монолог о потере надежды, что, собственно, жизнь проиграна и нет надежды на будущее, я вдруг подумал про себя, что любой человек не может жить без фиаско. И эта интонация, когда артист надавливает на какие-то личные переживания, пробивает. А я сопереживаю герою и одновременно самому себе.
- Резюмируя, что скажете про серовский театр. Какой он?
- (пауза) Он способен конкурировать с областными театрами. И даже в какие-то моменты своего существования выходить на федеральный уровень. Это важно. Потому что театральные успехи – одна из главных реклам региона.
- И какой спектакль серовского драмтеатра, из увиденного вами, рекомендовали бы для просмотра? Один? На ваш личный выбор?
- Один? Пусть придут на «Конец февраля». Там, где есть вовлеченность зрителя. Когда зрителю доверяют. Я бы начал с этого. Потому что это приманивает публику.

Источник

Предложить новость